Кавказ. Выпуск XXIII. Родословное древо тюрков - Абул-Гази Багадур-хан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они отправились туда (в Персию) в год змея. Когда же наступил год овцы, в который явилась светлая звезда (комета), тогда сын Абдуллах-ханов Абдуль-мумин-хан завладел всеми частями Хорасана. Кызылбаши Эсфараинской области заперлись в крепости Эсфараин; он подступил к ней и осадил ее. Эсфараинский правитель послал к шаху человека, и шах Аббас с сильным ополчением выступил из Газвина и пришел в Бистам.
Возвращение Хаджий-Мохаммед-хана из Ирака и взятие им Ургенджа. Третье нашествие Абдуллах-хана на Ургендж
В то время Астрабадом управлял Алий-яр-Бек, из тюркменского поколения Имир. Города Бистам и Астрабад лежат в близком расстоянии один от другого. Султаны, пришедши к Хадижий-Мохаммед-хану, сказали ему: «Астрабадские тюркмены наши подданные; мы слышали, будто в Хиве шестьдесят человек конницы, в Ургендже сорок человек; если теперь мы пойдем туда, то при помощи тюркменов можем возвратить наше достояние. После того будем действовать сообразно тем оборотам, какие небо даст нашим предприятиям. Если об этом сказать шаху, он нас не пустит. Итак, мы думаем в нынешнюю ночь уйти отселе». Хан не одобрил их предприятия, но они не послушались его совета. В то время как люди начинают ложиться спать, два сына Хаджий-Мохаммед-хановы, Араб-Мохаммед-султан и Мохаммед-кули-султан, три сына Булад-султановы, Баба-султан, Гамзе-султан и Пеглеван-кули-султан, сели на коней и уехали. На заре они приехали в то место, где стоял сторожевой отряд тюркменский; в полдень прибыли в Астрабад.
Хаджий-Мохаммед-хан поутру пошел к шаху и рассказал ему случившееся. Шах на это сказал: «Доколе Абдуллах жив, им не удастся возвратить свой владения: заплатят за свои затеи своими головами. Они уехали без моего согласия и, конечно, постыдятся возвратиться ко мне: должны будут идти в другое место и там погибнут. Ты, почтенный хан, отправься за ними и скажи им, чтобы они не стыдились и не боялись меня, и ко мне возвратились бы». Хаджий-Мохаммед-хан, услышав такие слова шаха, оставил двоих внуков и свою ставку, поспешно отправился в путь на коне, не взяв никаких тяжестей. Он настиг султанов в Астрабаде. Оттуда они переехали в горы Кюран. Из живущих там поколений, Теке и Ямут, к ним присоединилось около шестидесяти человек. В то время Мангышлак был разорен, потому что ирсарии и манкиты делали много наездов на него, и его жители перешли в Кюрдиш и Урта-Кузук и там жили. Когда хан и султаны приехали к ирсариям, к ним присоединилось до шестисот человек. Теке и Ямут были подданными сыновьям Махмуд-султановым; Махмуд-султан и Хаджий-Мохаммед родились от одной матери; потому они соединились с детьми Хаджий-Мохаммед-хановыми. Ирсарии были подданными Булад-султану, потому соединились с Баба-султаном. Потом они прибыли в Пешкаг; отселе Хаджий-Мохаммед-хан с двумя своими сыновьями пошел в Ургендж; Баба-султан с двумя своими братьями отправился к Хиве.
Сари-Оглан заперся в Ургенджской цитадели; при нем было пятьдесят человек. Когда наступила ночь, войско Хаджий-Мохаммед-хана, пробив в одном месте стену крепости, вошло в нее; Сари-Оглан и все его нукеры были убиты. С Мохаммед-Хаджий-ханом осталось только чело-век шесть из теке и ямут; прочие взяли свою добычу, навьючили на верблюдов съестные припасы и отправились назад домой.
Баба-султан подошел к Хиве. В то время в Хиве еще не было цитадели; жители заперлись в городе, но сарты разломали городские ворота и сдали город. Менглиш-бий и сотня людей, при нем бывших, были убиты. Правитель Гезараспа и правитель Ката убежали в Бухару. При Баба-султане из ирсариев, пришедших с ним, осталось только пятнадцать человек; прочие взяли свою добычу, навьючили на верблюдов съестные припасы и отправились назад домой.
Баба-султан пробыл в Хиве десять дней; брат его, Гамзе-султан перешел в Дервишский монастырь (Ханакаг) и жил там: «Здесь я, – говорил он, – несколько дней попирую». Баба-султан отправился в Гезарасп с тем, чтобы там, кончив все и важные и маловажные дела, возвратиться назад. Когда он приехал в Гезарасп и остановился в Джеган-нумае, один из молодцов посмотрел в полуденную сторону города и увидел каких-то людей, едущих к городу: «Посмотрите, что это за люди сюда едут?» Баба-султан встал, стал всматриваться и видит, что быстро приближается неприятель: напереди едет всадник на чубарой лошади, одетый в платье, с обнаженной саблей на плече; он ехал напереди отдельно от других, за ним следует другой всадник на игреней лошади; за ними сто пятьдесят человек едут толпой. Баба-султан поспешил затворить ворота; он успел притворить одно полотно их; но прежде, нежели он притворил другое, всадник на чубарой лошади три раза порывался въехать в ворота; после него всадник на игреней лошади также делал приступ к воротам, но оба должны была отступить: с крепости стреляли из ружей. Став перед воротами в таком месте, куда не доходили выстрелы из ружей, неприятели столпились; их было сто пятьдесят человек, у одного сарта расспрашивали они об осажденных, сарт сказал, что в крепости Баба-султан, что вне ее нет конного войска, что младший брат его Гамза-султан в Ханакаге. Услышав это, они сели на коней и все сто пятьдесят человек отправились к Ханакагу. Во время полудня они напали на Гамзе-султана, и не думавшего о неприятеле: он в то время был на торговой площади. Пеший, он вступил в битву с врагом, имея при себе человек до шестидесяти. С полудня он отражал неприятеля до той поры, в которую ложатся спать; в ту пору, когда народ ложился спать, неприятели все спешились и, когда одна часть из них сражалась, другая, незаметно разломав ограду города, вошла в него и избила всех, кого в нем захватила. Теперь скажем, каким образом здесь внезапно явился неприятель.
В тысяча четвертом году (1595–1596 г. Р. X.), в год овцы, в год явления светлой звезды (кометы), Абдуллах-хан собрал свое войско, выступил в поход из Бухары. Прежде говорили мы, что в это время сын его, Абдул-мумин-хан, был в Эсфараине. «Нынешнюю зиму, – говорил Абдуллах-хан, – я со своим сыном буду зимовать в Хорасане; а весной, если будут благоприятствовать обстоятельства, откроем поход на Ирак», и дал Ходжам-кули приказ: «Ты составишь передовой отряд; я перейду из Чехар-чуя и стану в Кюрдише при Урдаке». Когда войско под начальством Ходжам-кули переправилось через реку, правитель Гезараспа бежал из города, донес ему, что четыре дня уже прошло, как Баба-султан возвратился из Ирака, и
